Перейти к содержимому

Вероятно, никаких ангелов-хранителей в человеческом мире нет. Полудетская вера в своего ангела — просто психо-иммунная уловка ветхого, от природы грешного, земного человека. Небесному же — безгрешному и чистому — созданию неотступно наблюдать пороки земного существа, не только оставаясь при этом добрым по отношению к нему, но ещё и помогая ему в уныло-эмпирических петляниях его жизни; способствуя в его, зачастую, неправедных делах — это поистине адская мука! Земное ангельское служение превращается в безысходное истязание небесной натуры — бесконечно любящей и доброй (может в этой неисчерпаемости и заключается ангельский источник земного подвига носителя божественной энергии, отдачи им себя на растлен ограниченному существу?).
Чтобы верить в Ангела-Хранителя, нужно верить в себя и запредельно стараться хранить себя самому, настойчиво просвещая темницы человеческой натуры. Существо, которое не верит в свою добрую сущность, не заслуживает своего доброго хранителя. Не научившись и не умея сберегать себя, бесполезно рассчитывать на внешнее покровительство; нечестно тратить и оплачивать своё несовершенство за счёт другого, который, к тому же, намного лучше и несравненно выше тебя.
Человеческое безангельство как иное измерение антропного принципа.
Такова грустная (но оптимизирующая?) логика человеческого начала…

Мир подчинён не антропному принципу — «удивительному» соответствию космологических параметров эмпирической природе человека, а психическому, космоноосферному принципу — фундаментальному соответствию логики и структуры организованности, функционала и ткани Универсума именно разумному, мыслящему началу, которому ещё предстоит доэволюционировать до подлинного соучастия в продолжающемся творении этого мира. Эволюция человека не завершена, и точно так же творчество мира всё ещё продолжается, ещё не свершено в бесконечной и необозримой полноте своей!

Антропный принцип: «космос таков, потому что в нем присутствует наблюдатель (т. е. возможен человек)». Этот принцип можно логически усилить, добавив к его формулировке: «и другим космос быть не может»!
Иными словами, не просто космос в совокупности его фундаментальных свойств, характеристик и констант «постарался» для человека, сделав возможным его существование в силу почти невероятной, «счастливой» (и ответственной для человека) суперпозиции всех потенций. А значительно строже и категоричнее того: именно психофизические, биологические характеристики человека «сформулировали», императивно задали фундаментальные свойства космоса, сделали возможном его наличие — не просто в том именно нынешнем физическом облике и пространственно-временной определенности, а обусловили саму принципиальную его «возможность к бытию», космологическую возможность проявиться как материально-стяженный образ Сущего, ибо другой, альтернативный, неантропный вид невозможен. И это не случайное произведение сил всего космоса, не удивительное стечение обстоятельств и условий, а телеологический акт, преднамеренное действие, целевой параметр самой вселенной.
Не космос антропен, а антроп космичен — в том взаимном смысле и в той коэволюционной направленности причинно-следственной связи, что именно человек задаёт, порождает космос, он космологический и космогонический центр, источник и фокус мира. Он точка исхода Большого Взрыва, в свернутом информационном виде уже содержащего все «антропные» характеристики и константы жизни предназначенного к развертыванию Мультиверсума, его воспроявления в новом эоне бытия Сущего.
Иной вид, другие свойства и характеристики антропности породили бы (и генерируют?) другой космос!
Эта мысль может показаться совершенно тривиальной. Действительно, тот космос, который доступен для «наблюдения» и восприятия микробу, совсем иной, чем антропоразмерный космос. А мироздание кошки отличается от того Универсума, который порождает и отражает рыба или птица. Но предельный антропный принцип утверждает не разнообразие и отличие в восприятии космоса для разных наблюдателей, — космоса, остающегося единым и объективно неизменным для всех его вольных или невольных обитателей. Предельный антропный принцип, по-видимому, однозначно постулирует различие самих объективных космосов, порождаемых различными его контрагентами и для них.
И вот эта космогоническая рыба беспечно плавает в вечных вселенских волнах бытия различного диапазона, оставаясь вне зон восприятий иных агентов Сущего, творящих иные миры и космосы, простирающиеся за пределами антропного локуса Мультиверса...

Космос без жизни — невозможно представить, это онтологический абсурд. Не космос, пригодный (ли) для жизни, и не жизнь (есть ли) в космосе, а космос «под» жизнь, и космос через жизнь! (+ «Антропный принцип» и «Антропный принцип участия».)

Мироздание без Творца — также лишено основания, даже чисто логического!

Пребываю в актуальном недоумении, неутомимо длимом злоугодливой эмпирикой моего забурьяненного бытия — картина мира эсхатологически, до полного и необратимого изменения моего измененного сознания, не соответствует (ну что поделаешь!!!) требованиям безошибочно предугадываемого должного…

Из-ума-исторгающий трагизм банальности… Священная пошлость бытия… Наверное, уже не спастись…

Надо бы срочно менять экзистенциальную орбиту… Но уж, наверное, поздно…

В иных чудесных чертогах, небось, и небо звездастее, и земля червивее, и человеки антропнее.

Уж вот уже, скоро печальное торжество искомой вечности…

Но пока ещё — сроки обманываться… и упиваться благоявленной бренностью! Особенно — солнечно-данной.