Перейти к содержимому

Хочешь жизни вечной — готовься к смерти бренной!

Итак, готовь душу к небу, а крышку гроба — к земле.

Как-то стремительно и необратимо теряется сокровенность личности: в нарастающем информационном давлении глобальной сети, в путах которой эксбиционистски агрессивно оголяются личности «интересантов» различного пошиба; в публично-вывернутых историях жизней и переживаний, добровольно отчуждаемых от их субъектов; в монотонно-ритуальных, по-сути обезличенных эмоциональных выбросах в сотовый эфир; в бесстыжих панорамных окнах жилищ, выхолаживающих приватность душевного уюта; в гиблых новостных испарениях истошнившихся псевдосенсациями масс-медиа, настойчиво структурирующих нервную ткань индивида; в многочисленных ток-шоу, напоказ выворачивающих персонально-человеческую изнанку...

Человек разучивается сознаваться в умной тиши, в заповедной сакральности своей души, в прикрытости своего тела, в стыдливости своей природы... Он утрачивает навык обретения и источения своей индивидуальной человечности. Оглушённый какофонией внешних звуков, ослеплённый бликами посторонних образов, облучённый потоками чужой информации, пронизанный напряжением искажённой социальности, современник теряет способность осмысливать мир в углубляющем и просветляющем безмолвии, наедине, в лоне и перед лицом многообразных проявлений большого бытия, в одиночестве познания меры своей жизни и её проекции на правду каждого дня — дня подлинного торжества личности, планеты, космоса...

Как бы глубоко не раскаиваться, состояния детской невинности и изначальной безгрешности уже ни за что не достичь. И прирожденно чистая душа как днище корабля постепенно обрастает ракушками эмпирического бытия, все более затрудняющими ее восхождение к небесам…
Всякий грех — это нравственный урок, даже если он остается невыученным.

Отдохновение от отдыха — затейливая практика и тяжкий труд. Души, ума и тела.

Блаженны предночные часы летней Москвы. Уже ничего никому не обещано. Уже всё совершено́. В воздухе — послабление тихой праздности актуально-озабоченного сознания и отдохновение от дневного зноя хотений и долженствований. Всё постепенно приходит в истинную норму и надлежащий порядок. Звёзды подсвечивают абсолютный смысл, воочию зримо проступивший на неспешно увечеревшем небосводе; легкий ветер подсказывает значимость нефальсифицированных ощущений; звуки затихающей суеты души аккомпанируют внутренним предчувствиям правды высших миров...

Ощущение жизни — в её неподдельном содержании — исполняется и преображается в раскрывающейся душе. И тело уже требует не отчуждающего сна — бесчувственного, «функционального» и «чужого», а безмятежного и сладостного растворения в мироточащем покое, ищет скромного отдохновения от запечатлённой невыразимости панорамы вселенской жизни...